Снился как-то Витязеву сон.

Андрей Витязев

Странная вещь: небо есть, свет, день стоит ясный, а солнца нет. Нет, не то чтобы оно за облака спряталось - облаков-то нет - просто самого светила не наблюдается. Ну и ладно, шут с ним. А еще было поле. Бескрайнее, красивое, зеленое и, почему-то, кучерявое. И ветер гуляет. Не спеша так, вразвалочку.

Посреди всего этого трансцендетального великолепия - кирпичная стена в две ладони толщиной. Торчит настолько невпопад, насколько это только можно себе вообразить. Под стеной трое ведут беседу. Только не беседу, а жуткий спор, без пяти минут драка.

-- Ну, ты что, совсем тупой, глаз у тебя нету, что ли? - брызжет слюной один.

-- Обмануться зрением хуже обмана слепотой. Доверять глазам - гиблое дело, -- парировал второй.

Первый закатил глаза в нервном изнеможении и схватился за голову, едва не потеряв очки. Но вовремя спохватился и взял себя в руки. Бритоголовый оппонент поправил оранжевую хламиду. Третьим был Витязев и он молчал.

-- Так что ж выходит, весь этот мир - обман зрения? - недоверчиво протянул очкарик.

-- Ну, не совсем, но вроде того, -- согласился второй и почесал лысину.

-- Чушь какая-то… И тебя тоже не существует?

-- Конечно же, -- обладатель хламиды гордо выпятил тощую грудь.

-- Тела твоего, следовательно, тоже нет? - хитро прищурился первый.

Колобок чисто выбритого черепа утвердительно качнулся.

-- Так если его нет, можно я в несуществующую морду вдарю?

Колобок растянулся в широченной улыбке: мол, попробуй, не советую, но очень прошу; двадцать с фигом лет в монастыре и он мне в морду! Он - мне! Каков орел! Рассудив логически и мгновенно придя к заключению, первый сменил подход.

-- Тебе хочется свалить из этого мира, потому что ты считаешь себя неполноценным и не можешь жить нормальной жизнью. Тебе… недодали, так сказать.

-- Не собираюсь я никуда сваливать… -- пожал плечами второй. -- Хотя идея хороша.

-- Ну не молчи ты, скажи ему что-нибудь!.. - это он мне.

Я, вторя буддисту, пожал плечами: мол, без комментариев.

Очкарик выдохнул, как выдыхают перед последним боем. Победа или… нет уж, лучше все-таки победа.

-- Стены этой нет?

-- Нет.

Сняв очки и вручив их мне, спорщик упрямо прошагал добрых десять шагов в сторону от стены. Отсчитав десяток и резко развернувшись, он рванул к нам. Пронеслось мимо нас, раздался глухой удар. Отставной очкарик поднял на нас окровавленное лицо:

-- Мир есть.

-- Ты прав, -- подтвердил я.

Оказавшись у стены, буддист с легкостью погрузил в нее руку по локоть:

-- Мира нет.

-- И ты прав, -- последовало согласие и Витязев умер.